Ясина лошадка, сытая и отдохнувшая, стояла смирно, ожидая, когда на нее взгромоздят привычную амуницию.

– Наши почти все ходили, я тоже. – Дашаня не могла произнести все звуки правильно, отчего ее речь казалась смешной. Яся сдержала улыбку, боясь обидеть женщину. – Подарок отнесла, чтобы она отца моего в своих песнях вспомнила.

– Вот видишь, Радмир! – Яся не удержалась, вставила свое: – Поет! А ты говоришь – немая!

– Дашаня, что за песни поет отшельница? – продолжал Радмир, поправляя стремена.

– Умерших оплакивает. Я когда рядом с ней сидела, видела, как ветер унес в горы дух моего отца, а потом он орлом кружил над самым высоким утесом.

Яся уже знала, что, по поверьям варваров, душа умершего оживает в орле, поэтому свободная птица у них почиталась. Изображение орла можно было встретить и на оружии, и на вышитых мужских рубахах, и на детских пеленках.

– Слова у той песни есть?

– Зачем слова? – удивилась Дашаня. – Я все видела.

Над жилищем отшельницы курился слабый дымок. Здесь, высоко в горах, воздух был морозен, жухлая трава поблескивала серебром инея. Лошадей пришлось оставить у подножия горы и дальше подниматься пешком по узкой дорожке, облепленной колючими кустами. Длинные плащи все время цеплялись за них, норовя оставить на острых шипах куски ткани. Вчера Яся подошла к жилищу отшельницы с другой стороны, поэтому не видела, что на всем протяжении пути на кустах были нанизаны разноцветные тряпочки, бьющиеся на ветру, как осенние листья.

– Что это?

– Дань темным духам. Варвары верят, что они хотят вырвать у человека кусочек хоть чего–нибудь: души, тела или одежды. Поэтому приносят с собой ленты и сами нанизывают их на шипы. А ты полы плаща подбери, легче будет идти.

В жилище отшельницы они вошли без стука. Откинули медвежью шкуру, впустив морозный воздух, который тут же устремился к очагу и взметнул лепестки огня.

– Здравствуй, Башура! – поприветствовал отшельницу Радмир, скидывая плащ и усаживаясь на шкуры напротив нее.

Старуха в той же темной одежде пила из помятой железной кружки что–то пахучее, не обращая внимания на вошедших.

Яся села рядом с Радмиром. Где же пятна крови, что заливали вчера платье Башуры? Их не было.

Старуха отложила кружку, вытерла сухонькой ладонью губы и протянула руку, куда Радмир тут же положил кисет с табаком.

Раскуривая трубку, Башура внимательно посмотрела на Радмира, потом на Ясю. Ведьма ожидала, что в глазах отшельницы мелькнет узнавание, но та, мазнув взглядом по лицу девушки, занялась своей трубкой. Она примяла табак большим пальцем и выдохнула дым. Дыма была так много, что Яся едва различала силуэт старухи.

Дым пах летом: скошенными травами, цветущим жасмином, медом. В ароматном дыму–тумане Яся услышала заливистую песнь пичуги, шелест спелых колосьев, журчание ручья, пробивающего дорогу среди камней. Яся вздрогнула, когда чья–то теплая ладонь дотронулась до ее плеча. Повернув голову, она увидела мужскую руку, и по мере рассеивания тумана ей открылось, что перед ней стоит Радмир. В его лазах светилась такая нежность, что сердце ведьмы не выдержало и тоже забилось быстрее.

Как сладок его поцелуй! Сначала легкий, едва ощутимый, он становился глубже, сильнее. Объятия перестали быть нерешительными. Руки Радмира скользили по телу Яси, а оно отзывалось незнакомой истомой. Пока губы целовали шею, ключицу, плечо, пальцы сдвинули лямки сарафана вниз по рукам и обнажили грудь Яси. Девушка застеснялась и прикрыла холмики ладонями, почувствовав тугие горошины сосков. Настойчивые губы снова нашли ее рот, и пока она пропадала от поцелуя, мужские руки гладили обнаженную спину, не стесняясь переходить на упругие ягодицы. Сарафан воздушной волной соскользнул вниз, где уже лежала рубашка Радмира.

Солнце и ветер стали свидетелями таинства между двумя людьми, примявшими своими телами шелковистую траву: солнце осушало следы влажных поцелуев, а ласковый ветер уносил прочь протяжные стоны.

Радмир был еще в ней и целовал припухшие губы Яси, когда она задохнулась от накатившего наслаждения.

Стихла последняя сладостная волна, и Яся медленно открыла пьяные от счастья глаза, но слепящее солнце не позволило ей взглянуть на любимого. Ведьма поднесла ладонь к глазам, пряча их от ярких лучей, и … закричала. Над ней нависал не Радмир. Ее телом владел лорд Тореш.

– Яся, что с тобой? Очнись! – Радмир тряс Ясю за плечо, и она увидела, что по–прежнему одетая сидит в жилище отшельницы. Та уже докурила трубку и сейчас выбивала ее у очага.

– Нет, ничего… привиделось, – рот пересох, губы болели. Яся дотронулась до них, с удивлением ощущая припухлость. Прислушавшись к себе, девушка поняла, что соски, которые в ее видении целовал Радмир, тоже болели. Ей захотелось быстрее покинуть странное место.

– Радмир, поехали домой. Я устала.

Он поднялся, протянул руку Ясе, и они оба, прощаясь, склонили головы перед старой женщиной, которая что–то произнесла, страшно ворочая ртом без языка.

– Что? – переспросила Яся. Старуха опять гортанно пропела и сунула ей в руки кожаные перчатки лорда Тореша, которые вчера Яся видела горящими в очаге, а сегодня на них не оказалось и пятнышка копоти.

Назад ехали молча. Яся никак не могла отойти от видения, болезненные ощущения в теле смущали, и ей хотелось, как можно скорее его осмотреть. Радмир бросал на нее осторожные взгляды, но тоже молчал. Лишь приняв поводья лошади у конюшни, он спросил:

– Яся, что происходит? Что ты видела у старухи?

Но Яся поджала губы, устало махнула рукой и почти побежала к входу в замок.

Она застонала, когда увидела, что у двери в комнату ее поджидают подруги. Впервые она не знала, что им сказать, чтобы не обидеть, но ей просто необходимо было побыть одной.

– Я в туалет, – выпалила она, открывая дверь.

– Ничего, мы здесь подождем, – вредным голосом произнесла Стеша, усаживаясь на кровать.

– Да, мы и на шаг не сдвинемся, пока не расскажешь, куда ездила с Радмиром, – заразилась стешиной вредностью Даурика и села рядом. Обе сложили руки на груди и прищурили глаза. Яся вздохнула, вытащила из шкафа платье и нырнула в купальню.

– Черт, черт, черт! – ругалась Яся, находя на своем теле следы от поцелуев. Сунув пальцы между ног и увидев на них следы крови, она зашипела: – Я убью его!

Но тут же закрыла рукой глаза. Кого убивать? Радмира? Лорда Тореша?

И как сумел? Магия? Портал?

Хорошо, что платье, которое она выхватила из шкафа, было с глухим воротом и длинными рукавами. Оно надежно скрывало синяки на плече, следы поцелуев на шее. Рассматривая тело, она нашла их не только на груди, но даже на внутренней стороне бедер. Чьи губы их оставили?

– Пошли отсюда вон! – крикнула она, выйдя из купальни, и, дернув за край покрывала, стряхнула подруг на пол. Забравшись в кровать, Яся укрылась одеялом с головой, скрутилась в калачик и зажала уши руками.

Глава 2. Замок лорда Тореша

– Яся, Ясенька, что с тобой? – голос Даурики дрожал. – Ты извини, мы вели себя как мавки. Мы сейчас уйдем, но сначала ответь, с тобой ничего не случилось?

– Да чего ты сюсюкаешь? – Стеша села на стул, по второму хлопнула рукой, приглашая подругу присоединиться. Пододвинула к себе тарелку с сухариками. – Яська сбросила нас с кровати, словно мы дворняжки безродные! Сколько за ней бегать можно? Ишь, цаца какая, нос задрала. Покатали ее на лошадке.

– Стеша, уймись, ты чего такое говоришь?

– Не знаю, как ты, Даурика, но я давно заметила, как она на Радмира смотрит, – Стеша шумно жевала сухари, словно они были виноваты в ее неудачах, поэтому должны как можно быстрее исчезнуть. – А как же наша клятва? Может, я тоже хочу ее нарушить, но держусь же!

– Стеша…

– Что Стеша? Железная я вам, что ли? Или сердца у меня нет? Может, я ночью заснуть не могу, пока не представлю, как Радмир поднимает меня на руки, улыбается, а я пальцы в его каштановые волосы запускаю и притягиваю голову, чтобы поцеловать…